*
Нина Белецкая и Григорий Петров с удовольствием отмечали, что теперь все звенья цепочки послушно выстраиваются в правильный ряд, благодаря найденной фотографии Денисова в Токио в дружеской компании японцев, среди которых был и Акихиро Минами, и переписке в мессенджере художника.
Денисов и Минами на фото, в токийском баре, выглядели такими живыми, беззаботными и жизнерадостными - никто бы не подумал, что уже совсем скоро начнётся полоса трагедий, погубившая в итоге обоих, а также жену и сына Ираклия...
- Само по себе фото еще не доказывает, что тогда в Токио Денисов сделал заказ на убийство своей семьи, - напомнил Нине Петров, - мало ли, с кем художник тусовался в Японии. Это не убедит судью в том, что Минами был наемным убийцей, а художник заказал ему свою жену... Вон там сколько людей в кадре, и все выпивают с Денисовым...
- Но возле дома Денисова на Заливе убили не кого-то другого, а именно Минами, - возразила Нина.
- Ни Минами, ни Денисов уже ничего не расскажут, и к присяге их не приведешь, - не разделил ее оптимизма Петров, - а объявлять в розыск, задерживать или даже вызывать повесткой для дачи показаний Мияко Мацуо у нас нет аргументированных причин. Сейчас люди грамотные - любой уличный гопник свои права знает, ты ему слово, а он тебе в ответ объяснит, на что ты имеешь право, а на что - нет, и куда он на тебя напишет, если ты нарушишь его право бухать в подворотне, справлять нужду в парадном или ночью во дворе с друганами орать. А уж граждане Японии, да еще бизнесмены, тем более свои права знают и умеют их защищать. Можно, конечно, вызвать ее, как свидетельницу, объясняя это тем, что она была в метро в тот момент, когда Денисов упал с площадки. И что мы ей инкриминируем? Что она губы красила в метро? Это не запрещено. И масочный режим давно уже отменили.
- А если крутануть видео с замедлением и увеличить отдельные детали, может, можно увидеть, как из тюбика вылетает шип? - не растерялась Белецкая. - И если мы это увидим и зафиксируем, вот вам и основание официально зачислить ее в подозреваемые.
- Продвинутые вы, молодежь, нынче, - добродушно усмехнулся Петров, - хорошо, когда с техникой ладишь. А я вот даже СМС отправлять так и не научился, не идет мне эта премудрость, уж сколько дочка билась, и объясняла, и показывала, и не освоил я премудрость... Ну, допустим, ты обнаружишь искомое. А потом?.. Она же иностранная подданная. И если она даже сейчас у нас въездная и ее магазины не закрываются, значит, связи дипломатические имеет хорошие. В обиду барышню не дадут. Одно дело - Минами, который пытался проникнуть в чужой дом, и это доказано, а потом еще и нескольких сотрудников МВД при исполнении уложил. И другое дело - женщина, которая ни в чем плохом не замечена, порядок не нарушала, угрозы для общества на первый взгляд не представляет...
- А шип, Григорий Трофимович?..
- Ты сначала вылови его в замедлении, тогда поговорим...
- А у Зинаиды Денисовой тоже был след от укола на шее, - продолжала Нина, - я внимательно перечитала протокол осмотра тела и нашла упоминание о нем. Он точно такой же, как у Денисова. А я в прошлый раз пропустила эту деталь...
- Тогда никому не пришло в голову заподозрить преднамеренное убийство, да еще искать след неких таинственных ниндзя, - успокоил ее Григорий Трофимович, - я вот до недавней поры думал, что они только в приключенческих романах с восточным колоритом остались...
- Я думаю, - произнесла Нина, - дело было так: Зинаида готовила развод с мужем, притом развод не только в смысле расторжения брака, но и собиралась обобрать бывшего мужа до копейки... Денисов, конечно же, не хотел отдавать свое состояние за здорово живешь: во-первых, он только что закончил строительство загородного дома, во-вторых, у него есть любовница, а в-третьих, он патологически жаден, в смысле, на себя ему денег не жалко, а другим отдавать - не хочется, судя по тому, что он даже гонорар для киллера пытался "зажать". И он вынашивает план, как опередить жену и навсегда избавиться от ее посягательств. Неизвестно, как ему это удалось, но в поездке в Японию он сумел вступить в контакт с представителями законспирированной организации ниндзя и "заказать" им Зинаиду. Возможно, именно Акихиро Минами исполнял заказ. А когда он явился за гонораром, Ираклий снова пожадничал; наверное, ниндзя за свою работу запрашивают немалые суммы. И выполнившего заказ исполнителя встретила полицейская засада. Чем все закончилось, мы знаем... Когда руководитель, или руководители организации узнали об обмане со стороны заказчика и гибели своего бойца, они решили показательно покарать мошенника, чтобы другим было неповадно "кидать" их. В Петербург прибыла Мияко Мацуо, которая часто здесь бывает по делам своего бизнеса. Она назначила Денисову встречу через мессенджер, дала понять, что ему лучше на этот раз не хитрить, а явиться на встречу и попробовать договориться. Когда он пришел, Мацуо вместо разговоров выстрелила в него шипом, смазанным неким веществом, вызывающим потерю координации, когда он наклонился, выглядывая в вестибюле человека, назначившего ему встречу. Что было дальше, мы тоже знаем.
- Молодец, - похвалил ее Петров, - вот если бы только собрать доказательную базу, которая будет выглядеть убедительно. Иначе на суде нас засмеют даже фикусы на подоконниках.
- А вот это труднее всего, - нахмурилась девушка.
- Минами и Мацуо всегда на виду, - размышлял вслух Григорий Трофимович, - он был врачом из всемирной организации; она - владелица сети магазинов. И доказать их принадлежность к некоей законспирированной организации будет крайне трудно. Шанс, можно сказать, один из ста тысяч.
*
- Мне снилось, как они исчезают один за другим, - сказал Виктор, когда их кабинка заскользила по тросу в сторону Дарсановского холма, - сначала брат, потом родители, дядя, сестра...
Они поднимались все выше. И вот уже под ними раскинулся, как на ладони, весь город - словно в игре, городской стратегии на экране. Машины на дорогах казались не больше спичечных коробков. Автобус, как мыльница. Люди на площадке, к которой медленно ползла кабина, как муравьи.
- Все остальные просто исчезали без звука, без вскрика, на полуслове, - продолжал Морской, - а другие ничего не замечали, только я. И лес из солнечного и веселого стал туманным, зловещим, словно пейзаж из фильма ужасов. Знаешь, этот жанр - саспенс, ожидание ужаса, которое пугает еще больше, чем самые страшные монстры во всех подробностях.
Вероника внимательно слушала его, сидя напротив, и очень хорошо понимала, почему Виктор решил поделиться с ней своим кошмаром только сейчас, в маленькой двухместной кабинке, высоко над городом. Он доверяет ей, наверное, единственной. Свой испуг во сне Морской считал проявлением слабости и рассказал об этом там, где его точно услышит только она.
- А Дина... Я до последнего слышал ее крики и мольбу о помощи. Но они доносились все дальше и все глуше, а я не мог побежать к ней - ноги не слушались, а потом оказался в комнате без выхода, той самой, черно-белой, где вел переговоры с дзенином "Иназуми"... И человек с темной половины сказал мне, что я опоздал и Дины больше нет. А она снова кричала, звала меня, и я бегал по комнате, кидался на все стены - и не знал, как выйти, куда бежать, чтобы спасти ее. Тут ты меня и разбудила. Да... Приснится же. И с чего вдруг? Мне уже года два родные не снились. Я имею в виду - так пугающе.
- Может, это из-за недавних событий? - предположила Вероника. - Ты нервничал и злился из-за приглашения Корлеоне, а в день визита мы узнали, что он погиб, и я видела, что тебя это взволновало...
- Едва ли из-за такого человека меня замучили бы кошмары, - неприязненно сказал Виктор, - и из-за разборок я давно не переживаю, привык, уже знаю, как себя вести и что предпринять. Странно все же. Если не считать Корлеоне с его приглашением, у меня сейчас все супер, мы в свадебном путешествии, Ялта прекрасна, погода - вообще сказочная, да мне, по идее, только хорошее должно сниться, а вот поди ты!
- Может, это сигнал подсознания, что ты что-то упустил, не придал значения, забыл? - попыталась анализировать Вероника. - И оно пытается навести тебя на нужную мысль. Правда, сигналы подсознания в снах часто имеют такую причудливую форму, что трудно разобраться сходу.
- Ты права, - кивнул Морской, - меня одолевает чувство, что ускользнуло что-то важное, что-то я увидел, но не понял. Та еще загадка! Хоть гугли сонники...
- Сонник Фрейда выдал бы тебе трактовку в стиле 18+, - пожала плечами Ника.
- Ну или к психоаналитику иди...
- А он бы уложил тебя на кушетку и попытался вытащить занозу из твоего подсознания, которая не дает тебе покоя.
- Ника, а ты не хочешь поработать моим психоаналитиком? - на щеках Морского появились ямочки. - Я бы не прочь прилечь на кушетку... С тобой.
- А я думала, что ты хочешь разобраться со своим кошмарным сном... По-моему, Витя, это сон в руку - предостережение, напоминание, указание... Надо только разобраться, что именно из внешних факторов его вызвало...
Виктор задумался. Но ненадолго.
- Это точно произошло в Ялте, - сказал он. - Я что-то увидел и не придал значения. А подсознание догадалось или вспомнило, что для меня это важно, и пытается приконнектиться к сознанию. В Питере у меня еще не было чувства занозы. Кстати, хороший образ получился.
- Профессиональный, - ответила Вероника.
Они вышли из кабины на вершине холма.
*
Спустившись с Дарсановского холма, Ника и Виктор поехали на Поляну сказок, где, по словам Морского, очень многое изменилось с тех пор, как их привозили туда из "Артека".
- Стало как у всех, - сказал он, - и почему сейчас так стараются уничтожить всякое проявление индивидуальности и все подогнать под общий стандарт?
Несмотря на глубокую по меркам Петербурга осень, на юге холода не спешили вступать в свои права. Южный Берег жил не по календарю, а своей жизнью. Радуясь хорошей погоде, на Поляну съезжались туристы и приходили местные жители. Смеялись и бегали дети; взрослые фотографировались и покупали сувениры; сладко пахло поп-корном и сахарной ватой.
- Это не сегодня началось, - ответила Ника, - еще сюжет "Иронии судьбы" строился на однотипности жилых домов и интерьеров...
- Да еще герой был в таком состоянии, что даже не понял, как очутился в другом городе, - улыбнулся Виктор, - он мог и во Владик или Петропавловск-Камчатский прилететь и думать, что находится в Москве.
- Если там тоже были типовые дома и стандартная мебель в квартирах, то запросто.
- Да... - вернулся Виктор к своему сновидению, - все просто исчезали. А Дина долго кричала откуда-то и звала на помощь, когда какие-то невидимые чудовища утаскивали ее в лес. А голос из темноты твердил мне, что я опоздал и ее уже нет.
Он задумчиво потер лоб:
- И почему я сейчас так часто вспоминаю Диану? Нет, конечно, я не забываю и родителей, брата и дядю. Но в Ялте то и дело думаю именно о двоюродной сестре.
- Может, это из-за того прыгучего парня, которому ты у "Авроры" залепил рекламной листовкой в лоб? - напомнила ему Вероника. - Тебя обозлило то, как непринужденно он расклеивал телефоны проституток среди бела дня в центре города, и это могло потянуть за собой воспоминания о сестре...
- Да уж, - Виктор невольно рассмеялся, - не знаю, долго ли он бежал с листовкой на лбу, потому что драпанул от нас без оглядки. Я в жизни не видел, чтобы так бегали! Он и клей, и кисточку на бегу потерял, и листовки рассыпал. Я велел ребятам все подобрать и в урну выбросить, чтобы возле "Авроры" всякий мусор не валялся. А он мчался от нас так, словно хотел к вечеру добежать до Петрозаводска, и, наверное, когда спохватился и попытался отодрать от лба мой подарочек, обнаружил, что клей на ветру схватывается быстрее и крепче, - Виктор весело блеснул глазами. - Люди, наверное, думали, что это такой вид наружной рекламы, вместо стандартного "бутерброда".
То, что муж снова оживился и даже начал смеяться, порадовало Веронику - значит, ему стало немного легче после откровенного рассказа и он снова контролирует свои чувства и обуздал свою боль, которая, было, снова вырвалась на свободу.
*
В это время Наум и Харука возвращались с морской прогулки на частном катере. Ялта быстро приближалась, увеличивалась, вырастала из еле заметного белого штриха на горизонте - так далеко они заплыли. Все четче. Все ярче. Все многограннее. Вот золотится на солнце купол новенькой часовни на Набережной. Вот окруженная пальмами, величавая "Ореанда". Мимо нее тянется украшенная фонарями дорога - должно быть, та самая, по которой чеховские герои ездили встречать рассвет.
- И прикинь, - рассказывал Наум спутнице о недавнем приключении на границе с Карелией, - подлетают эти придурки на моторке и из автоматов по берегу садят, как в копейку! Я - даму перед собой, и в дверь ногой хренак! Открывай, говорю, а то снесу, на хрен!
- Садичь - это стрерячь? - спросила Харука со смешинкой во взгляде и неподдельным интересом. - А хрен - это васаби, ири... - она хихикнула.
- Ири, - слегка смутился Наум. - Да еще как стрелять! Тут с берега наши сопровождающие тоже автоматы похватали, и пошло! Мамаево побоище, да и только! Мы в избе сидим, голову выше подоконника задрать боимся, стекла сыплются, всякая утварь кухонная со стен нам на головы летит - дурдом!.. Так пока суть да дело, я хозяина избы за бейцалы и прищемил и на "чистуху" раскрутил. Вот, говорю, как тебя хозяева отблагодарили за верную службу - чуть в решето не превратили. Колись, говорю, сукин сын, а то на мостки выкину! А моя дама тем временем пару звоночков сделала, и как прилетели в Ларионово омонтосы из двух областей! Что там творилось - вовек тихое Ларионово такого экшена не видало!
- Чиситуху? - озадаченно переспросила Харука.
- Чистосердечное признание...
- Сейджитсу-на-кокунаку? Ааа, ясно, - с улыбкой кивнула японка. - И он придзнарся? - она поймала развязавшийся платочек, готовый упорхнуть с шеи, и закрепила понадежнее.
- А куда ему было деваться? Понял, что влез по самое никуда в болото, а я ему шанс предлагаю.
- И он не упустир сянс выдзить?
- Легче всех отделался. Сдал всех, кого мог, получил большую скидку за чистосердечное и помощь следствию, присудили ему какую-то ерунду условно... И свалил из Питера. Вот так человек на шальные бабки польстися, и все свое будущее под откос спустил, - философски протянул Гершвин. - А ведь был лучшим на курсе. На равных со мной шел.
- Бабки - это старуськи? - снова удивилась Харука. - А! Поняра: это сренг. Курейджи мане, шарьные дзеньги, верно?
На Набережной Наум и Харука с причала зашли в часовню.
Харука была буддисткой, принадлежащей к школе Сото-сю, но иногда заходила и в храмы иных вероисповеданий и религиозных конфессий и тщательно соблюдала принятые там правила. Это было для нее вроде тренировки - сумеет ли она стать своей в чужой среде, адаптироваться, не выделяться. В нерабочее время Харука любила так потренироваться, чтобы всегда быть в форме.
Ее беспокоила Мияко. Да, в случае с этим долговязым блогером она повела себя достойно и смогла удержать ситуацию под контролем. Кто бы мог подумать, что Мияко еще сохранила способность испытывать чувства. Но делу это не помешало. Однако тут же свалилось новое испытание, еще серьезнее, из-за которого Харуке пришлось ехать в Яруту за Мияко и Оямой и все время держать руку на пульсе.
Наум ничего не заподозрил. Пока он рассказывал ей о битве на Радогако (Ладожское озеро - пер. с яп. /Прим. автора/), Харука внимательно следила за его лицом. Ее владение нинсо никогда ее не подводило. Но Гершвин пока никоим образом не связывал ее с Мияко и Оямой или с убийствами, произошедшими на днях. Однако с ним нужно было осторожной. Наум отнюдь не простодушный. Да и блогер - далеко не обычный влюбчивый дурачок...
*
- А странно все-таки, - сказала Вероника, подняв голову от лэптопа, - что эта девушка, Мияко, в кофейне и при встрече с Наумом говорила на чистом русском языке, а разговаривая с Вейдером, картавила, как все японцы, пытающиеся говорить на чужом языке.
- Тем более странно, что по документам она коренная японка, - ответил Морской, снова восседающий в кресле напротив со своим гаджетом, на котором просматривал присланную ему из Краснопехотского презентацию, - и едва ли освоила бы в таком совершенстве чужое произношение, если бы действительно родилась и выросла в языковой среде, где не употребляют ряд букв, присутствующих, например, в русскоязычном обществе...
Оставшись один, Виктор нахмурился и прошелся туда-сюда по гостиной. Потом снова взял планшет и открыл в папке "Фотографии" старое семейное фото тех времен, когда еще жил у тети и дяди.
Вся семья в сборе - родители, семеро детей и он, восьмой, племянник. И рядом с ним - двенадцатилетняя Диана, еще нескладная, похожая на смешного страусенка, но улыбка и сияющий взгляд придают ей неотразимое обаяние. Интеллектуалка-одноклассница Глаша сравнивала Дину с Поллианной из одноименной детской повести - кузина старалась со всеми поделиться своим добрым и оптимистичным взглядом на жизнь...
Озорной взгляд. Смеющиеся искорки в глазах. Виктор замер. Выделил на фото лицо сестренки, кликнул на увеличение. Теперь в кадре было крупным планом только Динино лицо с искрящимися радостью глазами.
Синими, как незабудки, глазищами в пол-лица.
*
Веронике давно уже не приходилось так трудно как сейчас, когда она пыталась разговорить этого человека. На время служебного расследования капитан Марцев был отстранен от работы, чаще всего не выходил из дома, чтобы не пропустить звонок или повестку из прокуратуры, и это не лучшим образом влияло на его характер и настроение. А может он всегда так себя вел - раздражительный, не сдержанный, привыкший то и дело повышать голос и не стесняться в выражениях.
Вначале он вообще не хотел впускать Нику в квартиру: "Ну и что, что вы пресса? Вижу вашу ксиву, нечего мне ее в лицо тыкать! Я у себя дома, имею право не пускать журналистов, если не хочу! Да, не хочу с вами разговаривать! Имею право!"
- Вы уже знаете про Корлеоне? - спросила Орлова, когда Марцев остановился отдышаться перед следующим сварливым воплем. - Он тоже был у себя дома, установил многоуровневую систему защиты от незваных гостей, но это ему не помогло.
Марцев поперхнулся новой эмоциональной тирадой о борзых журналистах, которые всюду ломятся внаглую и громко закашлялся. Но взгляд, которым он смерил Орлову, был злобным.
- Человек, который "сдал" полиции группу заезжих наркодельцов, был убит первым, - продолжала журналистка, - а около полутора суток назад был убит сам Корлеоне. Вы не боитесь за свою жизнь? А что если родители пермского студента захотят свести счеты и с вами?
- Заходите, - Марцев сбросил цепочку и буквально втащил Нику в прихожую, - вы вообще чем думаете, несете свой бред на всю площадку! У меня с одной стороны - карга любопытная, весь день уши греет под дверью, с другой - бабенка в декрете, хорошо устроилась - ребенка мамаше спихнула, типа, за городом для него будет самый здоровый воздух, а сама от скуки повсюду нос сует. Да они вас послушают и такого себе напридумывают! И хрен бы с ними, если бы они свои домыслы при себе держали, а то ведь пойдут трепаться, сороки! Вам тут не Питер, город маленький, сплетни мигом расходятся! Что вы мелете? Какой Корлеоне? При чем тут я?!
Он тараторил свои вопросы все той же громкой агрессивной скороговоркой, не давая гостье вставить ни слова и надвигался на нее своим внушительным животом. Но Вероника не раз бывала и не в таких переделках, и скандальный капитан не заставил ее стушеваться.
... Долго выбирать объект для акции устрашения не пришлось. Корлеоне хотел раз и навсегда донести до гастролеров мысль, что на его территории без его согласия собирать сливки нельзя - и пренебрегать этим чревато большими бедами.
Этого наглого лощеного сопляка скрутили на Набережной, когда он спозаранку делал закладку у "Дамы с собачкой". По дороге в отделение парень изматерил на чем свет стоит полицейских, брызгал слюной, грозился большими неприятностями, а в отделении плюхнулся без спроса в кресло, взгромоздил ноги на стойку, под нос дежурному, и, харкнув на пол, заявил: "Ребята, лучше бы вы меня отпустили, а то я сделаю один звонок, и п...ц вам придет, вы мне ж... целовать будете, бутылки собирать пойдете, а я уже завтра буду с телками в лучшем ресторане бухать, вот реально, хотите, поспорим на лям, что так и будет, вы не знаете, с кем связались!"...
Марцеву накануне вечером дали понять, что именно у этого парня покупает дозы его 13-летний сын. "Вы не только вправите мозги заезжей шантрапе, но и спасете ребенка от наркотического рабства, - сказали ему. - Коллеги будут на вашей стороне, и суд учтет смягчающие обстоятельства. Адвоката хорошего вам тоже обеспечат..."
Да, гладко было на бумаге... А на деле вон что вышло. Корлеоне убит! Корлеоне, который окружил себя такой охраной, которая и муху к боссу не пропустит. Корлеоне, который собирался жить в свое удовольствие два века! Однако кто-то все же к нему пробрался. Да еще как! Все охранные системы выведены из строя, охранники - кто вырублен, кто убит, и ни следа постороннего. Даже камеры хваленые не зафиксировали, кто пролез на виллу - так, пару раз тени какие-то темные в саду мелькнули.
И Марцеву было страшно, как никогда. Во что он влип? Дурак, купился на нехилую прибавку к зарплате, трудно было отказаться. Жена вдруг додумалась родить двойню и села с пацанами дома, решив посвятить себя заботе о малышах, "Ты мужик - твое дело нас обеспечивать, а я прежде всего мать!". Доход семьи существенно упал - раньше жена, горничная в отеле, неплохо зарабатывала, принося домой и чаевые, сейчас же осталась лишь его зарплата. А расходы возросли. Неработающая жена тоном претензии заявляла ему, что детям нужно все самое лучшее, она очень жалеет, что для старшего сына приходилось приданое на барахолке покупать, и хочет не повторять этого с младшенькими, чмок, чмок, кто это у нас такой славненький"... А вдобавок заболела мать Марцева, и, увидев количество нулей в чеке, приложенном к пакету с медикаментами, прописанными врачом, капитан только крякнул: офигели, а если человек не имеет возможности покупать дорогие лекарства, ему что - и не лечиться?.. И опять ему пришлось, как хорошему сыну, оплатить лекарства для мамы. Все хотят, чтобы он был хорошим отцом, мужем, сыном, а подразумевают одно: открывай, сукин сын, портмоне, и чтобы в нем не пусто было!
В общем, от подработки он не отказался. Грешен, слаб, да и до сих пор у него не просили ничего ТАКОГО. И Марцеву было страшно. Если даже до Корлеоне добрались, то он и подавно беззащитен!
- Чего вам вообще надо? - сварливо спросил он у назойливой петербургской дамочки, стоящей перед ним в прихожей; дальше он ее не пускал; пусть спасибо скажет, что вообще дверь перед носом не захлопнул; пришла незваной, ну и не жди, что тебе какаву с чаем подадут. - Жареные факты ищете, сенсацию хотите написать для своего издания? Пиаритесь? Что бы ни произошло, для вас это только тема, на которой можно лайки собрать и рейтинг повысить? Для кого-то это трагедия, а для вас всего лишь интересный материал? - Марцев умышленно себя накручивал, чтобы заставить журналистку смутиться, покраснеть, начать мекать... Хорошо бы довести до слез - его тогда хоть слегка отпустит. С бабами ему всегда было легче - они скорее сдувались и начинали сопли пускать. А вот так, пусть не ждут, что им за половую принадлежность скидка будет, боролись за равноправие - получайте!
Но эта стриженая особа оказалась крепким орешком. Дождавшись паузы, она сказала:
- С Корлеоне и осведомителем, который тоже работал на него, уже разобрались... Похоже, что родители пермского дилера "заказали" киллерам всех, кто так или иначе виновен в гибели их сына. Вы - единственный, кто пока уцелел.
Бабенка била не в бровь, а в глаз. И вместо ожидаемой разрядки Марцев ощутил, как еще крепче сворачивается в животе клубок тошнотворного, сосущего страха. К нему присоединилась злость, и капитан выпалил:
- Лучше бы они сынка в свое время почаще ремнем по заднице учили! Он бы тогда человеком вырос, а не... не дрянью такой! Вы знаете, почему он в отделении у нас оказался? Закладки он делал, зарабатывал себе на бухло и девок, продавая наркотики. Подростков, школьников на иглу сажал! Их же легче всего уговорить, на "слабо" взять, на любопытство. А потом деньги с них качать, и плевать, что с ними дальше будет, что они через год-два в развалину превратятся, или ума лишатся, или детей больных, уродцев будут рожать! Я у своего сына СМС с координатами "закладки" нашел! А потом этот урод в отделении ржал нам в лицо, харкал на пол и нам на ботинки и уверял, что ничего ему не будет, а вот нам прилетит! Пишите что хотите в своем таблоиде, но я убежден: таких жалеть нечего потому, что они ради своего кармана никого не жалеют! У вас, наверное, детей нет, вот вы меня и понять не можете...
- А без ремня воспитать ребенка нельзя? - покачала головой Вероника, - чтобы он правильно понимал, что хорошо, что плохо, и осознанно вел себя правильно, а не боялся порки?
- Скажите еще про моральную травму, - еле сдержался от плевка Марцев, - как все эти долбанутые ювенальщики говорят, которые с Гейропой хором поют! В кишках у меня сидит это муси-пуси! Так быстрее доходит, по себе знаю! Меня отец до девятого класса так учил, и я ему благодарен, и никакой у меня травмы нет! Как говорят, знаете? "Ж...а красна, а голова ясна"!
- Есть травма, - снова невозмутимо ответила петербурженка. - Если вы считаете порку единственным воспитательным методом и с восхищением вспоминаете, как вас бил отец, вы уже травмированы. И вы неправы, что иначе нельзя. Меня родители словами воспитывали, ни разу руку не подняли, а я от рук не отбилась и нормальным человеком выросла. И таких примеров сколько угодно. Как и примеров, когда телесные наказания ломают и уродуют детскую психику, и потом вырастают травмированные взрослые. Вот Корлеоне в детстве тоже регулярно "воспитывали" пьяный отец и обозленная мать, потом били в интернате - и до чего он докатился? И чем все закончилось? Вижу, уже знаете.
- Вы мне что, проповедовать пришли?! - агрессивно спросил Марцев.
- Я пришла вас предостеречь. Вам грозит смертельная опасность. И только если вы напишете чистосердечное признание о своем сотрудничестве с криминальными структурами и пойдете под суд, у вас появится хоть какой-то шанс спасти свою жизнь. Я думаю, лучше быть в колонии, но живым, чем продолжать твердить об аффекте и ходить под дамокловым мечом. Вы бы знали, КТО вступил в игру...
*
Она замерла на пороге комнаты Марцева, положив руку на дверную ручку. Этот голос! Она его сразу узнала. К капитану пришла ЕГО жена, журналистка Орлова. И разговор идет как раз о том, что капитану грозит опасность из-за гибели пермского студента в отделении...
Раскосые синие глаза напряженно поблескивали в прорезях черной маски синоби. Она искала выход из положения. Работу нужно довести до конца - так гласит их кодекс чести и так велит Долг. Чего уж проще - распахнуть дверь и с двух рук Марцеву - сяринкен в горло, Орловой - шип, смазанный снотворным, отключающим на несколько часов. Но что-то удерживало ее на месте. Она не могла поднять руку на женщину, которую так любит ОН. ОН выдержал столько испытаний, пережил так много горя, теряя любимых людей, что не хотелось добавлять к этому еще испуг и тревогу за любимую женщину.
Она дождется, пока женщина уйдет. А потом завершит дело. Так велит Долг. И ОН с женой так и не узнают, как близка была угроза. "Дурак ты, капитан. Ничего не понимаешь в воспитании. Мы слушались родителей потому, что любили их, а не боялись. Они умели с нами разговаривать и понимать нас. А через задницу ничего хорошего не получается. Но переучивать тебя уже СЛИШКОМ поздно"...
*
- Ну да, все как в той песне, - Женя пил уже четвертую порцию выдержанного, крепкого виски в лобби "Ореанды", но не хмелел, а только становился все более мрачным, - я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она... Не оглянулась. Исчезла, будто растаяла. Теперь я уже не знаю, была ли эта встреча у дворика или мне приснилось.
- Вы увидели девушку, выходя из дворика после фотосессии, - уточнил Виктор, - а через несколько шагов обернулись, и ее уже не было? Не в тот ли самый двор она вошла?
- Зачем? - спросил Малышев. - Жилье снимать? Так наверное, она уже где-то остановилась, они ведь не первый день в Ялте... Да и не пойдет такая девушка в этот дворик. Белье там на веревках мотается, лестница на второй этаж деревянная, миндаль там, сирень, вишня старая... И знаете, - внезапно оживился он, - я там что-то не то почувствовал, в этом дворике. Сначала фоткал все подряд - вау, ну и вид, а этот еще лучше... А потом ощущение появилось, будто мне кто-то в спину уставился и глазами сверлит. М-м-м... Как тогда, в Ахтиарске, когда в меня киллер прицеливался.
- В самом деле? - навострил уши Виктор.
- Я сразу улавливаю энергетику... И когда на меня смотрят - тоже. Тут же, кожей, взгляд на себе улавливаю. И там во дворе точно кто-то из окна за каждым моим шагом следил и прикидывал: то ли убрать меня, то ли просто не показываться, и я сам свалю.
Морской молчал, вспоминая свои ощущения в Токио, в той двухцветной комнате, когда он сидел на ярком свету перед черной фигурой без лица и чувствовал себя как на ладони и в полной власти Безликого.
И зачем девушка, снимающая апартаменты в "Елене", шла в ялтинский дворик, где сдают комнаты для небогатых отдыхающих?..
И Вейдер чувствовал в этом дворике примерно то же, что испытал он во время беседы с предводителем клана синоби.
- Вы помните адрес этого дворика? - резко спросил олигарх. При виде его изменившегося лица Женя не стал переспрашивать. Он подозвал служащую, попросил счет, расплатился, оставив щедрые чаевые, и ответил:
- Адрес не назову - не посмотрел. Но визуально дорогу найду. Если что, фотки полистаю, сориентируюсь.
Через пять минут они уже быстро шли по Набережной к Дерекойке. Вейдеру передалось волнение Морского. Блогер и олигарх шагали так стремительно, что за ними еле поспевали телохранители Виктора.
- Куда спешим? - спросил на ходу Евгений, доставая телефон и листая папку с фотографиями.
- Не знаю, но у меня такое чувство, что человек, живущий в это дворе, может ответить на многие вопросы. Если захочет, конечно, - Виктор снова вспомнил свой сон, оказавшийся, что называется, "в руку". - Вы, кстати, можете показать нам нужный двор и уйти. Я сам проверю двор. Хватит с вас опасных приключений.
Женя резко остановился и так вскинул голову, что Морскому сразу представились на нем черные латы, шлем и алый меч.
- Да нет уж, - сказал блогер, - извините за грубость, я не ссыкло, чтобы от опасностей бегать. И я сам хочу разобраться в ситуации, тем более что она и меня касается. Почему девушка, спасшая мне жизнь, потом даже разговаривать со мной не пожелала? Ведь это была она, верно? Там, во время стрима, когда на меня налетели эти отморозки?
- Скорее всего, именно она, - Виктор сочувственно посмотрел на парня. "Если я сделал правильное заключение, у него ноль шансов. Даже если его симпатия к Мияко взаимная, а так, видимо, и есть, судя по тому, что девушка пальнула шипами в бойцов Корлеоне, когда они собирались убить Вейдера... Если синоби соблюдают такую жесткую конспирацию, девушка именно так и сделает - оборвет все связи с чужаком, для его же безопасности. - Но видите ли, Женя, чтобы вы не питали напрасных иллюзий... Скорее всего, они с напарником - не простые артисты цирка или бизнесмены... Они связаны с кланом синоби. Может, они и есть воины-синоби.
- Понятно, - коротко сказал Женя, и его лицо окаменело, как маска Дарта Вейдера.
*
- Слушайте, мадам, вам, наверное, делать нечего, а мне недосуг с вами ля-ля разводить до вечера! - агрессивно напирал Марцев. - Все равно я для вашей статейки ничего рассказывать не буду, и провокации ваши засуньте себе... Я их по работе хорошо знаю и не поведусь! Я защищал своего ребенка, ясно? Чтобы понять - своих детей родите! Хоть будет, чем заняться, чем шляться по домам и докапываться до людей с дурацкими разговорами...
Ника грустно покачала головой:
- Да... "Своего роди - и откроется тебе Истина"... Знали бы вы, сколько раз я это слышала от женщин, которым больше нечем крыть и которые убеждены, каждая, в том, что ей одной выпала такая почетная миссия - рожать детей. И они с пеной у рта твердят, что это я им завидую, а на самом деле это они завидуют мне: я живу не "как все", не "как положено", а сама строю жизнь как считаю нужным. И...
Потянуло сквозняком. Комнатная дверь скрипнула и начала распахиваться. Но не открылась. Словно ее что-то удержало из комнаты. Или кто-то.
- Черт! Окно расклеилось! - громко заругался капитан. - Утеплитель, блин, на соплях делают! На клейстере всю зиму заклейка держалась... Вот что, женщина, гоу-гоу на выход, грейте уши кому-то другому, мне окно переклеивать надо! - он распахнул входную дверь и стал подталкивать Веронику. - Все, в гостях хорошо, а дома лучше, пока-пока!
- Зря вы мне не верили, - пробормотала Ника.
Когда открылась дверь квартиры, сквозняк усилился.
Комнатная дверь распахнулась.
На пороге стоял человек в черной одежде. Маска с прорезями для глаз скрывала его лицо. В прорезях блеснули раскосые глаза.
Раскосые ярко-синие, как васильки, глаза.
