"Сюрпрайз" и его последствия

       — Что случилось, Гриффин? — Дракула, оторванный человеком невидимкой от „секретно важных, несовместимых с разговорами“ опытов, плыл следом за покачивающимися в воздухе очками, пытаясь сообразить, что ещё задумали его безбашенные друзья.

      Дело было в далёкие 1890-е, отеля у великого носителя великой фамилии, разрушителя одной человеческой деревни и страшного монстра, чьё имя ходит на устах у каждого охотника за вампирами, ещё не было. Но был проект этого самого замка, которому бессмертный посвящал часть времени после полудня, когда солнце уходило за лес и не мешало ему сидеть в верхней комнате.

      Однако сегодня привычное расписание полетело оборотню под хвост. Причина — друзья с идеями, которые плодились, как грибы после грибного же дождя. В прошлый раз неведимка, оборотень и Франкенштейн чуть не разнесли их скромный домишко, итак доживающий свои последние дни.

      Что им пришло в голову на этот раз?

       — Вы что задумали, ироды? — прошипел вампир, решая сразу вынюхать, к чему готовиться и к чьей совести взывать.

      Гриффин покачал головой. По крайней мере, Дракула решил, что так оно и было, ибо невидимка на то и был невидимкой, что увидеть его мог только он сам… теоретически.

       — Увидишь, Драк. Тебе понравится, мы старались.

       — В тот раз, когда вы соорудили из моего стола корабль, при этом разнеся пол дома, ты тоже так говорил. И… кстати, почему тебя всегда выбирают приводить меня? Типо если ты невидим, то я и подзатыльник дать не могу?

      Гриффин промолчал, тем более, что они и так дошли.

      Граф с сомнением посмотрел на невинную дверь, сохранившую свою девственную чистоту, и подумал, что где-то здесь должен быть подвох.

       — Сомневаешься? — мягко произнёс невидимка, зайдя за спину друга.

      Вампир кивнул, настороженно прислушиваясь к любым звукам, которые могли бы помочь ему с разгадкой загадки „Узнать, что внутри, не входя внутрь“. Как назло, находящиеся в комнате вели себя тихо, словно мыши во время совиных гонок.

      Ни звука, во имя Носферату!

       — Я туда не пойду, — решительно процедил Дракула, запахиваясь в плащ.

      На эти слова Гриффин лишь фыркнул и, толкнув дверь коленом, буквально натолкнул упрямого вампира в комнату, крикнув во всю мощь лёгких:

       — Добыча здесь!

      Не успел ошарашенный подобной наглостью граф хотя бы моргнуть, как его чуть не снесло с ног громовое: „Сюрпрайз!“. А потом снесло — на этот раз без „чуть“. Лавиной. Лавиной из щенков, если быть точнее.

       — Уэйн! — яростно взревел Дракула, превращаясь в мышь и взмывая под самый потолок.

      Гриффин сделавший это мгновением ранее и теперь сидевший на люстре (та, как ни странно, держалась), еле удержался от смешка, глядя на обслюнявленного, растрёпанного, сердитого до чёртиков чёрного нетопыря, нарезающего раздражённые круги вокруг люстры.

      Оборотень очнулся и засвистел, успокаивая своих волчат и прогоняя на кухню:

       — Прости за них. Ты ведь понимаешь — помёт, что с них взять?

       — Что всё это значит? — злобно защебетал летучий мыш. Он боязливо склонил голову, убедился, что потенциальная угроза его плаща в виде стаи младых оборотней устранена, и осторожно опустился на пол, вернув себе истинный облик. — Что ещё за „сюрпрайз“? Что… О Носферату! .. Что вы сделали с моей комнатой?!

       — Всего-навсего приукрасили её немного, — Фрэнк, он же Франкенштейн, боязливо глянул на друга, у которого, казалось, пар из ушей сейчас повалит отнюдь не в переносном смысле.

      Дракула застонал, прикрыл глаза и живописно рухнул на изукрашенный розовыми ленточками диван.

       — Какой хоть повод? — уточнил он, когда немного пришёл в себя.

       — Ну как же! Сегодня… эмм… ну, сегодня… Сегодня день…

       — Это, конечно, должен быть великий день, раз вы решились на такой кощунственный шаг, как порча моего имущества. — Вампир приподнялся и обвёл друзей укоризненным взором.

       — Мы хотели сделать тебе приятно…

       — Да! Занять тебя чем-нибудь весёлым…

       — Ну да, а уборка за вами — это самое весёлое, что я мог испытать в жизни, — ядовито подтвердил Дракула.

      Он хотел было ещё немного в не очень приличной форме пристыдить друзей, которые отнимают свободное время, так нужное ему для планировки будущего дома, но у входной двери послышался топоток детских ножек, заставивший вампира подавиться матерными словами. В прямом смысле.

       — Пап, а что здесь происходит? — Мэйвис замерла на пороге, потирая кулачками глазки и удивлённо поглядывая на отца и его друзей.

      Вампир растаял от нежности. Подойдя к дочери, он поднял её на руки и поцеловал в висок:

       — Ничего, мой маленький комарик, просто ребята малость намусорили и всё. А ты чего встала так рано, куколка? Солнце ещё не село...

       — Меня разбудили крики. Я думала, тебя тут пытают и…

       — Что ты, что ты! Не думай о таких вещах! — Дракула обнял дочурку. — Пойдём, я спою тебе твою любимую колыбельку.

      На пороге вампир остановился и устало глянул на притихших друзей:

       — Больше никаких сюрпризов, „сюрпрайзов“ и так далее. Хотите меня развеселить — найдите и притащите книгу „Построить замок за неделю без взносов, вложений, рабочей силы и вообще без ничего“. — Он хотел было захлопнуть дверь, но побоялся разбудить заснувших в коридоре волчат и ограничился укоризненным взглядом. — И во имя Носферату, приберитесь здесь!

      «Этот дом становится слишком тесным. И я не уверен, что он выдержит ещё одного „сюрпрайза“. Нужно срочно искать новое жильё!»

Спасибо =)

Тайна полуночного сладкоежки

       — Итак, ребята, — Джонатан обвёл пристальным взглядом необычайно тихих монстров. — Это снова случилось.

       — Что, что случилось? — заволновались некоторые.

      Другие мрачно поглядывали друг на друга, уже осведомлённые об происшествии.

      Рыжеволосый паренёк сделал драматическую паузу и торжественно произнёс, приподняв левую руку в жесте глашатая:

       — Кровавые печеньки! Их снова украли!

       — Как украли?! — ахнула тетя Нюся, всплеснув руками.

       — Надо найти и покарать вора! — сурово прогромыхал Франкенштейн. Он оглядел вытянувшиеся лица сообщников и пояснил: — Мы эти печенья для ночи рождения Драка купили, а не для того, чтобы какой-то сладкоежка их все уничтожил.

      Остальные поддержали его слова бурными аплодисментами. Посовещавшись, решили, что будут дежурить по очереди и поймают «сладкого вора».

***

      В первое утро им не повезло. На страже стояли два гремлина, и оба заснули, едва солнце окрасило внешнюю часть штор. Следовательно, никакого вора они не то что не поймали, но даже не засекли. А печенюшки сильно поредели.

      Вторыми на стражу выставили гидру и нескольких ведьм. Но те умудрились рассорится, чей макияж лучше, и снова всё проворонили.

      Третьим встал Джонатан, ибо справедливо рассудил, что если и дальше так будет продолжаться, то к ночи рождения Дракулы сладкого вообще не останется. Вместе с ним, благородно предложив помощь, остались Уэйн, Фрэнк, Гриффин, Мюррей, Мэйвис и Квазимодо. Последний, конечно, остался вовсе не по этой причине: он готовил что-то супер вкусное, сложное и секретное, а что — сказать отказался. Монстры поверили ему на слово и позволили остаться, на что повар ворчливо заметил: «Ну вот, уже в моей собственной кухне решают, оставаться мне здесь или нет!» — и отправился готовить.

      Солнце взошло уже выше шпиля северной башни, а вор всё не появлялся. Монстры начали дремать — ну, а что, время спать уже пришло, а отсутствие чего-либо интересного настраивало на сонный лад.

      Джонатан крепился, но так как тоже жил уже по ночному расписанию, то стал проваливаться постепенно в туманную дымку дрёмы…

      Грохот с кухни заставил всех подпрыгнуть и разом согнать сонную расслабленность. Квазимодо куда-то отлучился (за ингредиентами, видимо), поэтому шуметь мог только…

       — Попался, ворюга!!! — заорал Джонни, выскакивая из укрытия.

       — Хватай его! — не отставал и Мумий.

      Сладкоежка дёрнулся от неожиданности и резко обернулся…

       — Драк?! — поражённо застыли монстры и человек.

      Вампир немного отошёл от испуга, вызванного неожиданным появлением свидетелей, и чуть нахмурился:

       — Что это вы тут делаете?

       — Тот же вопрос и тебе, па, — хмуро произнесла Мэйвис. Увидев в руках отца миску с кровяными печеньками, младшая Дракула подбоченилась, всё моментально поняла и фыркнула: — Утренние пожирунчики?

      Дракула слегка покраснел и прикрыл улику рукой:

       — Ну, а что, я люблю сладкое. Спокойного дня, — он чинно прошествовал мимо ошарашенных друзей и скрылся за поворотом.

Право на уединение

      Мэйвис вздрогнула, когда чья-то высокая тень заслонила кресло у окна, в котором она сидела, любуясь восходящим солнцем.

       — Па! Не появляйся так неожиданно! — возмутилась девушка, и самый страшный и свирепый вампир Румынии тут же виновато съёжился.

       — Извини, мой маленький кровососик, — вампир помялся ещё немного и протянул дочери длинный бутерброд с чем-то белым, намазанным на нём. — Смотри, что я тебе принёс! Твой любимый…

       — Да-да, я знаю — мой любимый сыр Крик, — Мэйвис ободряюще улыбнулась растерявшемуся отцу и приняла десерт. — Спасибо, па.

       — Не за что, комарик, — ласково произнёс Дракула.

      Пока Мэйвис лакомилась сыром, он оглядел комнату пристальным вампирьим взглядом. Спину что-то опалило. Коротко зашипев, граф развернулся и быстро прикрыл шторы, чтобы те не впускали в комнату солнечный свет.

      Мэйвис вздохнула, поняв, что восходом полюбоваться сегодня ей уже не предстоит.

      Зазвонил телефон.

       — Уже иду, Джонни, — радостно улыбнулась девушка и встала, отряхивая крошки с колен.

      Не успела она и шага ступить, как Дракула загадочным образом (магию применил, что ли?) материализовался прямо перед ней с встревоженным:

       — Ты куда?!

       — Как куда? К Джонни!

       — А, ясно, ну иди… Постой! Как к Джонни? Солнце взошло, тебе пора в кроватку!

      Мэйвис снова вздохнула.

       — Па, я уже не маленькая! Ну, а если тебе так важно, чтобы я была в кровати, то я могу пригласить мужа — слышишь, папа, мужа! — к себе в комнату. Идёт?

      Дракула глядел на неё странным взглядом, где тревога перемешалась с неудовольствием и любовью. Судя по виду, он раздумывал над вариантом дочери.

       — Хорошо, — наконец кивнул он. — Приглашай.

       — Спасибо за разрешение, папа, — с лёгким сарказмом ответила на это младшая Дракула. Она обняла задумавшегося о чём-то отца и побежала к Джонатану — рассказать ему о смене места.

      Дракула долго смотрел ей вслед, пока тонкая фигурка не скрылась за поворотом. Потом превратился в летучую мышь и, выскользнув в коридор, улетел куда-то по своим вампирьим делам.

***

      Рыжеволосый паренёк коснулся губами обнажённой шеи напарницы, даря лёгкий поцелуй.

       — Моя сладость, — тихо проурчал он, тиская постанывающую девушку и прижимая к себе.

      Мэйвис постанывала, рассеяно поглаживая мужа по влажной спине и влажным же волосам. Неожиданно она резко замолчала и напряглась.

       — Что?.. — Джонатан чуть склонил набок голову, недоумевая, что вызвало неожиданное напряжение девушки.

       — Тсс! — Она приложила палец к губам и прислушалась к чему-то, чего человек при всём своём желании не смог бы услышать. - Па, а ну-ка живо вылезай!

      Под ошарашенным (Джонатан) и раздражённым (Мэйвис) взглядами от потолочного карниза отлепилась крупная летучая мышь-нетопырь и, неловко пошевелив длинными ушами, перевоплотилась в Дракулу.

       — Пап, что это значит? — Взгляд вампиром метал молнии.

       — Я… Я волнуюсь… Вдруг с тобой что-то случится!

       — В собственной комнате, да ещё и в присутствии Джонни?!

      Дракула склонил голову:

       — Знаю, звучит глупо…

       — Не то слово! — Взгляд Мэйвис несколько смягчился, стоило ей взглянуть в полные раскаяния голубые глаза. — Не нужно так подробно за мной следить, хорошо?

       — Угу, — уныло кивнул вампир, пристыженно смотря в пол.

      Джонатан с боязливым интересом смотрел то на жену, то на тестя. Сходу сейчас, если отбросить возраст, и не скажешь, что Дракула — отец, а Мэйвис — дочь.

       — Вместо того чтобы следить за моими передвижениями, лучше присядь и отдохни. Или потренеруйся отправлять СМС. Вот, возьми телефон, — Мэйвис дала отцу свой Sony и ненавязчиво вытолкала за дверь.

***

      Стоит ли говорить, что слежки не прекратились, а вот с телефоном младшая Дракула оказала себе медвежью услугу: не зная, что отец умеет входить в галерею, она не перепрятала свой запас компрометирующих фоток «первого раза».

      Дракула внимательно изучил их все, запомнил и вернул телефон владелице. А сам превращался в нетопыря и прочно обосновывался везде, где теоретически влезал.

      Выгнать его не представлялось возможным.

      Гиперзаботливый вампир-отец — самое страшное оружие во всей Вселенной.

Последний вздох дзынь

       — Вампиры! Вампиры!

       — Убить монстров!

       — Уничтожить!

      Дракула затрепетал, глядя на колышущуюся людскую массу, изрыгающую проклятья и размахивающую оружием. Он был один против толпы. Один против всей деревни. Но за спиной вампира, в доме, была его жена и его ребёнок, и осознание того, что их жизнь под его защитой, заставляло Дракулу смело глядеть в сверкающие огнём глаза людей, желающих «монстрам» смерти.

       — Постойте! — Граф вскинул ладони, пытаясь утихомирить беснующихся крестьян. — Остановитесь! Мы не желаем вам зла! Мы откажемся от человеческой крови, оставьте нас в покое!

       — Сдохни, тварь тьмы! — Из толпы выскочил человек. В одной руке он сжимал связку чеснока, перекинутую через плечо на манер верёвки, а в другой сжимал вилы.

      Люди завыли, словно дьявольские псы Тартара, и сильнее сжали своё смертоносное кольцо вокруг дома. Дракула сделал малюсенький шаг внутрь, но усилием воли заставил себя остановиться. Он понял, что люди ослеплены ненавистью. Они не хотели его слушать, не хотели верить в то, что вампир может отказаться от крови ради сохранения жизни семьи. Страх перед «демонской тварью» заставлял их идти вперёд, не слушая отчаянного голоса графа, пытающегося достучаться хотя бы до одного из них.

      Дракула снова поднял было руки, решив попробовать увещевать вновь, как сзади послышался пронзительный женский крик, полный боли и ужаса.

      «Марта!»

      Не обращая внимания на крестьян, он метнулся внутрь. Видимо, люди подпалили дом: тот скрипел и кое-где уже горел, потрескивая и шипя. Вампир плечом выбил дверь, которая уже занялась огнём, и влетел в одну из комнат.

      Красивая темноволосая девушка лежала на полу, в луже собственной крови, судорожно вдыхая ртом воздух и лихорадочно разыскивая кого-то глазами. Кровь застыла в жилах вампира, когда он увидел осиновый кол, пробивший изящное тело насквозь.

       — Марта, нет! — Он плюхнулся на колени рядом с подругой, обхватывая её постепенно холодеющее тело, вырывая окровавленную деревяшку и отбрасывая её в сторону. - Нет, не уходи, умоляю, останься! — Он призвал свою магию, прижал к себе тяжело дышащую девушку, пытаясь залечить её раны, отстранить дыхание смерти… Всё было без толку.

      Марта улыбнулась уголками губ, хотя было видно, что каждое движение причиняло ей невыносимую боль.

       — Не надо… ты не сможешь… — едва слышно прошептала она. Красивые глаза стекленели, когда жизнь потихоньку покидала её тело. — Защити… Мэй… — Всё было кончено.

       — Нет! Марта, нет! — Дракула лихорадочно сжимал мёртвую девушку в руках, всё ещё пытаясь вернуть её к жизни и не веря, что всё закончилось. Несколько человек ввалилась в горящую комнату, видно, не успокоенные и решившие убедиться, что монстр, угрожающих их жизням, мёртв. Но вампир даже не заметил их присутствия. — Прошу тебя, не оставляй меня!..

      Детский плач. Маленькая Мэйвис проснулась от воплей, треска и жара и теперь заливалась криком, привлекая к себе лишнее внимание.

      Один из людей шокированно выдохнул, видимо, не ожидая, что у клыкастой твари есть потомство. Он приподнял заострённый осиновый кол и сделал шаг навстречу детской кроватки.

      Дракула разжал объятия, потеряно глядя на бездыханное тело любимой. Какое-то движение слева заставило его выскочить из тумана шока и резко обернуться. Кто-то из людей —, а теперь его врагов — мелкими шажками подбирался к единственному живому существу, которое было дорого графу так же сильно, как и погибшая Марта.

      К Мэйвис.

      К его малышке Мэйвис.

      Глаза вампира вспыхнули алым, а глазные клыки выдвинулись вперёд, угрожающе заблестев в свете полыхающего огня.

       — Убийцы! — Неуловимая для глаза тень метнулась в сторону кроватки, и первый из нападающих в тот же момент отшатнулся, сжимая руками разорванную шею и находясь уже одной ногой на том свете. Дракула коротко выдохнул, с ненавистью глядя в искажённое болью и ужасом лицо.

       — Вы будете гореть в Аду! — Сильные руки вампира сжали горло следующего человека.Граф приблизил лицо к побелевшей физиономии врага и выдохнул: — Вы лишили меня семьи. Я сделаю то же самое. Но ты об этом не узнаешь. — Он зашипел и вцепился клыками в трепещущую артерию, одним щелчком перекусив её. Рот тут же наполнился густой солоноватой жидкостью, но Дракула не стал пить кровь, отшвырнув обмякшее тело и бросившись к своей дочурке.

      Мэйвис заплакала ещё отчаянней, когда почувствовала, как загорелось дерево её ложа. В следующее мгновение подскочивший отец выхватил её из вспыхнувшей кроватки.

       — Я здесь, моя мышка.

      Девочка словно поняла его. Она замолчала и крепко прижалась к горячему телу, задыхаясь от страха и гари. Дракула увидел это и понял, что дольше они здесь быть не могут. Надо срочно уходить из горящего дома.

      Кинув последний прощальный взгляд на безжизненное тело Марты, граф сильнее прижал к себе дочурку и выскочил в окно за секунду до того, как истлевшая потолочная балка не выдержала нагрузки и рухнула вниз, скрывая под собой всё — Марту, убитых Дракулой крестьян и счастливую вампирскую жизнь, которая кончилась в один момент.

Ага :с
К сожалению, таков канон...

Сейчас вытащу. Части со слэшем тоже можно добавлять?

Прерванный завтрак Дракулы

       — Как у вас тут всё готично! — Молли была на седьмом небе от восторга, адреналином разливавшегося по венам. — Очень красиво. Такая прелесть!

      Джонатан широко улыбался, чувствуя себя неловко. Тем временем его мать, сначала почти насильно водворяемая в замок, а теперь не желающая покидать его, сновала по огромной зале, разглядывая недоуменно таращившихся на неё монстров. Для женщины все они, бывшие минуту назад «ужасными, страшными и злыми», превратились в «милых молчаливых ужастиков».

      В приёмную вошла Мэйвис. Оценила ситуацию и приблизилась к возлюбленному:

       — Помочь?

       — Спасибо, — с невероятной благодарностью отозвался Джонатан, ловя мать за локоть. - Ма, идём, я покажу вам ваши комнаты.

      Молли позволила увести себя, по пути разговорившись с будущей невесткой и от неё узнавая об отеле, его посетителях и, конечно, хозяине.

       — Кстати, милая, а где твой отец? Я надеялась увидеть тестя и познакомиться с ним!

      Молодая вампирша замялась:

       — Не… не думаю, что это хорошая идея. Понимаете, мой отец… не взаимодействовал с людьми уже почти двести лет. Он… Он пустил их в отель, но я не уверена, что-то же самое относится к нему самому.

       — У твоего отца проблемы с людьми?

       — Да… есть такое. Он, конечно, давно сидит на заменителях, но что-то мне подсказывает, что запах настоящей крови может его раздразнить. А это сулит неприятности.

      Мэйвис надеялась напугать свекровь, но ей это не удалось. Испугались все, кроме Молли.

***

       — Да где же оно! — злился Дракула, кружа по закопчённой кухне.

      Квазимодо готовил лягушачий суп, иногда сочувственно поглядывая на вампира. Многим монстрам стало тяжелее жить в отеле с приходом людей. Но Дракуле было тяжелей всего.

      Вампир прожил на этом свете пятьсот тридцать два года. За такой внушительный промежуток времени многое случалось — в том числе и охота на людей.

      Граф думал, что давным-давно позабыл вкус человеческой крови — такой тягучий, сильный… Это оказалось иллюзией, и вампир понял, насколько, когда сладкие запахи людей достигли его носа.

      Вспомнив о тающих ароматах, Дракула бессильно цапнул воздух выдвинувшимися клыками и снова оглядел кухню — на этот раз магическим взором. И спустя стольких упорных поисков нашёл то, что искал.

       — Наконец-то! — он рванул к одному из висячих шкафчиков и распахнул его. — Моё спасение… — Вампир вытащил пакетик с маринованной кровью и поскорей впился зубами в хрустящую обёртку.

      Квазимодо облегчённо вздохнул и продолжил готовку.

      Дракула заурчал от удовольствия, слизывая алую жидкость с прокушенного пакетика и прикрыв глаза. Конечно, «Густоквашино» не шло ни в какое сравнение с настоящей горячей кровью, но выбирать не приходилось. Кусать людей — не вариант, это отбросит монстров назад на века.

      Единственным вариантом оставалось скрываться от живых постояльцев до поры до времени. А то вдруг не удастся удержаться? ..

      Однако всё не так легко, как в мыслях…

       — Миленькое местечко!

      Дракула вздрогнул и резко развернулся, не выпуская из зубов «Густоквашино». Человеческая мать Джонатана стояла на пороге, с интересом оглядывая кухню и её обитателей.

       — О, граф, доброго времени суток! — Молли заметила Дракулу и направилась к нему. — Ваша дочурка много рассказывала о вас.

      Вампир тяжело задышал и сильнее сжал упаковку клыками, пристально глядя на приближающуюся женщину. До его носа донёсся дивный запах никем не тронутой добычи, в чью тёплую шейку так и хотелось впиться зубами…

      Квазимодо отвлёкся от супа и теперь широко открытыми глазами глядел на напряжённого, натянутого, как струна, Дракулу, жадно зыркавшего на шею Молли. Да и не только, собственно, шею.

       — Сейчас будет ням-ням, — пояснил он, знакомый с ранними привычками графа, вошедшему Джонатану.

      Рыжеволосый парень сразу понял намёк и подбежал к матери.

       — Мама, что ты тут делаешь?! — Он вклинился между вампиром и его потенциальной жертвой и принялся теснить последнюю к двери. — Это очень неприлично…

       — Что неприлично, Джонни?

      Монстр-повар хрипло засмеялся:

       — Вампира во время трапезы прерывать, мон шэр. Ведь он может предпочесть сухой крови свежую…

      Молли поняла опасность только тогда, когда взглянула в сияющие глаза вампира и увидела капельки крови на его губах. И только тогда позволила себя увести.