- Извини, - Кристель зябко поежилась и плотнее запахнула горловину пижамной куртки. - Я иногда говорю лишнее, неважно себя чувствую. Надеюсь, сейчас мы сможем поговорить спокойно, без ссоры и взаимных оскорблений. Я не снимаю с себя вины, но в таких делах виноваты как правило обе стороны... Я имею в виду Ану. Наверное, это и была та трещинка, которая потом разрослась и расколола наши отношения... Помнишь нашу первую встречу в поместье Кертье на севере, когда я всю ночь рассказывала тебе о своей жизни, о семье, работе, Эрике... И о ребенке, которого ждала и которого потеряла в самолете от испуга, когда в кабину ударила молния, и поразила Эрика в грудь. Ты можешь себе представить, что это для женщины, перенести выкидыш, особенно если она радовалась этому ребенку и хотела родить его, - голос девушки задрожал. - И тогда эта рана у меня еще болела. Я и об этом тебе рассказала. Но буквально через пару недель ты заставил меня принести второго ребенка в жертву богине дождей. Ты не подумал, что придется пережить мне? Физическая боль ничто по сравнению с другой... А потом ты отчитывал меня за курение и злился, что я не в настроении заниматься любовью. Если бы ты тогда проявил больше понимания и не давил на женщину, потерявшую уже двоих детей... Если бы ты чаще говорил "люблю" и "любимая", чем "раздевайся" и "иди ко мне"... Я пересилила бы возникшие чувства и осталась бы верна тебе. Не надо напоминать мне, что жертва богине дождей была необходима, я это помню. Но почему ты заставил пройти через это меня, зная, что я еще в кусках после Скалистых гор, портала, молнии, выкидыша, больницы?.. И почему ты начал говорить о любви только когда трещинка уже непоправимо выросла? Извини... но когда мы были вместе, мне казалось, что я только нужна тебе как мать будущего наследника. Так ты себя вел. А я так устала от того, что меня используют, так хотелось... - Кристель запнулась, - хотелось, чтобы меня понимали. Вы мне постоянно повторяете, что я должна понимать, входить в положение - твое, Хая, королевы, богини дождей... А почему никто даже не пытается понять меня, не интересуется, что чувствую я? Я ведь тоже человек, не вещь и не манекен, и тоже могу чувствовать, страдать, чего-то хотеть... Мне все говорят: ты должна, ты обязана. А права у меня есть? Я имею на что-нибудь право? И почему мое желание перевести наши отношения в другое поле вызвало такую цепь катастроф и несчастий?
Кристель немного помолчала.
- А Ану, - продолжала она, сдерживая звон в голосе, - ты ведь знаешь богиню дождей дольше моего, и знаешь, что ей нельзя доверять ребенка... И отдал ей нашего сына. Ану рассказывал мне, как приемная мать с ним обращалась. Он плакал, когда говорил... Если ты твердо решил все же отобрать у меня детей... позаботься хотя бы о том, чтобы над ними не издевались. Потому что больше я этого не стерплю. Может, я и плохая мать, но любящая, - девушка рефлекторно положила руки на округлившийся живот, где уже довольно ощутимо шевелился младший сын Аруэля.

- А меня ты понимал? - устало спросила Кристель. - У мужчины все-таки нет такой связи с ребенком, как у женщины, ведь мать носит дитя, дети с ней на 9 месяцев дольше, чем с отцом, и поэтому гибель ребенка или разлука с ним для женщины больнее. Я помню, что вынудило тебя к этой жертве и сама согласилась на нее, чтобы остановить дождь. Но трещина все равно пробежала. И потом, когда меня изводили демоны-призраки моих бывших друзей, которых видела одна я, ты не спросил, почему я вся на нервах, ты только сердился, если я была не в настроении...

- А тогда, в кабинете, - Кристель высказывала в свою очередь, что наболело на ее душе, - что, собственно, ты увидел, или дверь была заперта на ключ? Мы оба были одеты, даже при мундирах, мы просто стояли у окна и разговаривали, мы были на рабочем месте. И если Раджек и обнял меня, то только чтобы успокоить и ободрить, я тогда еще как наяву видела в воспоминаниях эту жуткую клыкастую пасть Фулгрима, его желтые глаза, а спина и плечи еще болели после его когтей, я вспоминала раненого Норберта, истекающего кровью Эрика... Я боец, но я еще и женщина... и тогда испугалась. Вернее не тогда, а потом, когда узнала, в какой была опасности. Мне рассказали о манере Фулгрима похищать женщин и предаваться с ними таким утехам, что из сотни выживали только двое-трое, полубезумными инвалидами. И я была в полном раздрае после всего. И искала тогда только утешения. Не утех на рабочем месте, а утешения. И за что ты тогда набросился на нас с бранью? Если бы ты доверял мне, как доверяют любимым людям, ты бы сначала выслушал нас, а потом бы реагировал. А если ты такое подумал, значит, твое доверие... - Кристель не стала договаривать. - Если бы ты тогда вел себя иначе, если бы я видела, что ты мне доверяешь... Я бы оправдала твое доверие. Но ты такое обо мне подумал...

- Разве нет иного способа спасти королеву? - Кристель решила воззвать к отцовским чувствам Аруэля. - Ты ведь не хочешь, чтобы дети набирались дурного примера от меня, легкомысленной мамаши, а я не хочу, чтобы с ними дурно обращались в приемной семье. Поэтому лучше если они будут расти с родным отцом, чем с неизвестно кем. Не может быть, чтобы не было способа помочь ее величеству, не принося таких жертв. Просто надо напрячь мозги и поискать... Аруэль, я ведь не бездушная сволочь, которая готова пойти по трупам. Я хочу помочь вам всем. То, что мы расстались... Это не значит, что мне на вас наплевать. Я хочу, чтобы у вас все было хорошо, и у тебя, и у королевы, и у твоего брата, и у Эрика... Иначе я буду чувствовать себя виноватой. Я постараюсь помочь вам... И потом, ведь если ты умрешь, Лора тоже может погибнуть. Она связала себя с тобой, когда получила стрелу в грудь в той жизни. Теперь и я тоже вспоминаю. Я словно смотрела сверху на наш шатер и видела, как сестра прибежала, и ее убили. Я видела всех нас троих, тебя, себя, ее... Знаю, Лора не вызывает у тебя сильных чувств. Но ты же не хочешь ее гибели?.. А ведь она окажется в смертельной опасности, если ты погибнешь. Даже на Земле не всегда успевают оказать помощь при открытом ранении легких, а уж на Галии...

- Где он сейчас? - спросил Деймос - эта болезнь побочный эффект его силы?

- Он ее друг и мы не вправе скрывать это от нее. Я попробую ему помочь.