Кристель стояла как пригвожденная этими словами к косяку; слова Петра ранили ее как крупнокалиберные пули. Глаза почти ничего не видели, сердце переворачивалось от боли, горло сжималось, дышать стало трудно. Кажется, кто-то подходил к ней, поддерживал под руку, что-то говорил, успокаивая, но она не видела и не слышала. Вслепую отодвинув руки, поддерживающие ее, девушка повернулась и вышла, больно ударившись о косяк и чуть не упав на пороге.
Эрик только молча проводил ее глазами. Он не обижался на Кристель за то, что она оттолкнула его. Скорее всего, девушка просто ничего не воспринимала от боли.
- Жалко мне ее, дядя Аруэль, - негромко поделился он с дядей.
*
Кристель, не разбирая дороги, автоматически двигалась к восточному крылу, где ее ждал Раджек. Там, в зале, столько взглядов... все осуждающие... кто-то тянулся с участием, но тоже, наверное, считал шлюхой... и второго сына отняли...
Снова больно ударившись лбом о косяк, она вошла в кабинет шефа тайной полиции и остановилась, прижимаясь лбом к полированному черному дереву, не чувствуя больше ничего кроме пустоты и тяжести на сердце.