У сквера желающих катали на стилизованной под 19 век карете с парой лошадей в упряжке.
- Может, прокатимся? - предложила спутникам Джетт.
Дезмонд тут же выразил живейший интерес к "лошадкам".

Карета не спеша ехала по Невскому, мимо дворцов, оград и скверов.
- Как в Меридиане, - сказала Джетт.

"Выбрался... Мать честная. Еле ноги унес. Чтобы я еще когда, во что-то, да никогда больше, хоть дворником буду работать, только бы жить!" - думал Ричард Трейверс, натянув капюшон, чтобы спрятаться от мелкого холодного дождя. Внезапно его передернуло всем телом и пронизала боль в груди. Полицейский осмотрелся и увидел, что вышел к Исаакиевскому собору. При виде золотого купола в черном небе его затрясло и ноги сами попятились.
"Это что теперь, всю жизнь буду возле храмов так корячиться?" - тоскливо подумал полицейский, зайдя в "Цыпленок Кентукки" на Невском проспекте и заказав себе двойную порцию жареного мяса. Он слегка замерз и был дьявольски голоден впервые за три месяца. Жареная курица показалась ему невероятно сочной и вкусной. Кофе благоухал до головокружения. Утолив голод, Ричард снова пошел по Невскому, вышел на набережную и остановился, жадно вдыхая свежий речной воздух. Он снова жив, он ходит по улице, ест человеческую пищу, дышит чистым воздухом, не отравленным серой. Как хорошо... И пошел к чертям этот Куолен со своим Хозяином, парочка стукнутых, которым мало, видно, хвосты прикрутили, что они снова рвутся на рожон. А с него хватит. Жить среди людей, ходить по улицам, есть жареного цыпленка, смотреть на мосты и колонны - вот и все, что он хочет. "Пойду искать работу... Я остаюсь здесь!"
Полицейский вернулся на проспект и спустился в метро.

Профессиональная интуиция подсказала полицейскому, что сейчас нельзя отходить далеко от людных мест. Он дважды проехал в метро от Невского проспекта до Купчина и от Купчина - до Проспекта Просвещения, а там протолкался наружу и вошел в огромный мегамолл "Патэрсон", в это время дня напоминающий растревоженный муравейник. Больше всего людей было в продуктовом отделе. Трейверс затесался в поток людей, роющихся на полках с молочными продуктами. При виде сыров, йогуртов и кефиров желудок снова умоляюще заныл. "Хватит ли у меня денег? Грабители, на Невском слупили меня за курицу как за двух страусов!".
Его больно толкнули тележкой в спину. Сидящий в тележке ребенок задел полицейского грязным ботинком, но для Трейверса это были райские ощущения. Он ощущает боль, а значит, все еще жив. Оттерев рукавом пятно на пальто, Ричард стал выбирать плавленные сырки, дискутируя с консультантами об их качествах.

Трейверс запихнул в рот один из сырков, торопливо содрав фольгу ("М-м-м, с перцем, замечательно!") и бросил обертку. Почти попал в урну.
К нему подошли двое в форме местной полиции и потребовали подобрать бумажку.
- А пошли вы! - изображая пьяного, Ричард от души обматерил их. Парни вытаращили глаза от возмущения:
- Вы что, в отделение хотите?
- Давайте, тащите, придурки, - ответил демон-беглец. Он мог бы одним пальцем размазать по асфальту обоих. Но сейчас ему просто необходимо было укрыться. КПЗ вполне подойдет. "Переночую там. А дальше посмотрим... Главное - ни на минуту не оставаться одному!".
В переполненной камере он перевел дыхание. "До утра я в безопасности. А там посмотрю... Ну почему они не оставят нас в покое? Пусть за Куоленом побегает, пока тот им все к чертям не перевернул. А я просто жить хочу!".

Ричард со стоном схватился за голову: "Ну почему у вас никого не прощают? Я же раскаялся!"
- Что, башка трещит? - сочувственно спросил его сосед по камере. - Блин... Небось водку "паленую" пил. Такая отрава, помереть можно. Какая дешевая, вся "паленая", ты что, не знаешь?
- Разговорчики! - заорал охранник из-за решетки. - Ну и публика, один витрину разбил, второй домофон взломал; драку в метро устроили, а новичок вообще патрульных изматерил! С цепи вы, что ли, сорвались сегодня?
"Сорвешься тут, когда за тобой черти гоняются!" - вяло подумал Трейверс, мотая головой, чтобы прогнать страшный нечеловеческий голос.

"Ангелы... Если бы знать хоть кого-то из них, чтобы попросить о помощи... Жить хочется! Очень хочется жить! Если бы я еще не прогулялся по городу и не ощутил снова, какова она, настоящая жизнь, то легче было бы смириться... А сейчас страшно!".
- Дежурный! - заорал Трейверс, стуча по решетке. - Отведите меня к начальнику. Я хочу сделать заявление!
- Сиди, алкаш, - поморщился парень в форме. - А то заявлю тебе сейчас...
- Я Ричард Трейверс! Сотрудник Казначейства США! Участник ограбления "боинга"! Сообщите в Интерпол! Я сдаюсь!
- А еще ты Наполеон, Александр Македонский и королева английская, - заржал охранник. - Сиди, придурок, а то психушникам сдадим. Это ж надо так напиться. "Боинг" он ограбил. И куда деньги подевал, уже пропил?
- Это правда! Я не пьяный! Меня хотят убить! Сообщите в Интерпол! Они установят мою личность!
"Может, так смогу протянуть время? Знать бы только, как найти связь с ангелами... Может, примут искупление? Ну, не казнят же меня в Америке, ну, лет 20 дадут, еще смогу отсидеть...".

- Похоже, он говорил правду, - еле выговорил патрульный, исчерпав весь запас ругательств и думая, как ему нагорит от начальства...