Rein, Нона, спасибо за отклики! Именно такую идею мне и хотелось провести, вскрыть за маской равнодушия, жестокости и  абсолютной уверенности человека чрезвычайно ранимого, даже со многими комплексами и в некотором роде чувством собственной неполноценности. Но это я забегаю вперед, надеюсь раскрыть эту мысль в следующих главах.

Постараюсь выложить после выходных, но на следующей неделе будет точно.

Первым отрицательным персонажем, который мне очень сильно понравился, был как раз Фобос. С этих пор у меня началась любовь к злодеям. То ли авторы разучились придумывать интересных положительных персонажей, за которых действительно болелось бы душой, то ли разучились придумывать убедительных отрицательных персонажей, которые не вызывали бы никакого позитивного чувства, даже уважения, а только отвращение. Или новый лейтмотив в творчестве - это размытость границы добра и зла.

Глава 6
Болезнь
Не ведьма, не колдунья явилась в дом ко мне,
А ясным днем испить воды зашла случайно смерть.
(Ария. Там высоко)
Это случилось через полгода после свадьбы. Князь вдруг начал жаловаться на невообразимую духоту в помещении, которую он раньше вообще не замечал – окна в замке открывались очень редко. Лорд Седрик позаботился, чтобы в некоторых комнатах вставленные наглухо стекла были даже выбиты, но лучше Фобосу не стало. Он переселился в сад, но на открытом воздухе у него начинала кружиться голова, а терпкие запахи цветов, столь любимые им раньше, доводили его чуть ли не до обмороков. Он  не мог много читать – строчки разбегались перед глазами.
Лорд Седрик как-то мягко намекнул, что повелителю, должно быть, нездоровится и необходимо обратиться к врачу. Однако князь достаточно резко ответил, что прекрасно себя чувствует и в его советах не нуждается.
Фобос, конечно, отлично понимал, что болен. Но его снедал страх – страх потерять власть. Пока ему стоило фантастических усилий удерживать город в повиновении. А если он сляжет, мятежники немедленно вылезут наружу, начнутся волнения и полный хаос, и правитель знал, какого труда будет стоить вернуть все на привычные рельсы. Поэтому, превозмогая боль, он продолжал обманывать себя, что это только легкое недомогание, которое через недельку-другую пройдет.
***
Лориэн, как всегда, ожидала князя в спальне. Он, как всегда, пришел, разделся, лег рядом и все такое. Все было как всегда, за исключением пустяка. Все его тело, обычно такое холодное, гладкое, сухое, сейчас горело огнем. Лицо, руки, шею покрывали капельки пота. Его поцелуи в этот раз обжигали, как раскаленный металл. Да и движения, обычно выверенные до мелочей, показались ей судорожными и отрывистыми.
- Милорд, что с Вами? – осмелилась спросить она. Он не ответил, просто зажал ей рот новым поцелуем и продолжил свое дело.
Утром, к своему удивлению, Лориэн проснулась не одна. Прежде князь всегда рано уходил, не оставляя ни малейших следов своего присутствия. Но сейчас он спал рядом с ней в какой-то чересчур расслабленной позе – на спине, широко раскинув руки, с повернутой набок головой и ногой, свесившейся на пол. Волосы хаотично разметались на подушке. Они были абсолютно мокрыми.
- Милорд, - девушка легко тронула князя за плечо. Никакой реакции. Она потрясла чуть-чуть сильнее – голова безвольно мотнулась в сторону и вернулась в прежнее положение.
Лориэн прислушалась к его дыханию – сперва она испугалась, что он не дышит вообще, но потом она смогла различить слабые и неровные вдохи и выдохи.
- Милорд, Вы слышите меня? – спросила она уже на всякий случай, зная, что не получит ответа.
Фобос был без сознания.
***
С этого дня замок погрузился в суету. По прежде пустынным коридорам замка теперь без конца сновали люди то с кадками воды, то с чистым и грязным бельем. Они все создавали много шума, не смотрели под ноги, и Лориэн уже не знала, куда от них деться.
Князю становилось все хуже. Он так и не пришел в сознание и начал бредить. Приглашенный из города врач поставил неутешительный диагноз – свейскую лихорадку, которую переносили немногие. Он оставил лекарство для ежедневного приема и обещал часто навещать замок. Лорд Седрик не смог настоять не том, чтобы лекарь постоянно присутствовал при князе – авторитет был уже не тот. Но средство не помогало. Все ждали конца.
В городе пока все было спокойно. Насколько это было возможно, информацию старались держать в тайне. Слуг не отпускали домой, связь с внешним миром подвергалась жесточайшей проверке, тому самому врачу запрещалось говорить о происходящем с кем бы то ни было под страхом смерти. Лорд Седрик сосредоточил все свое внимание на предотвращении беспорядков и поэтому неминуемо допустил разброд и шатание в самом замке. Мгновенно рухнули почти все запреты и ограничения. В кабинет князя, недоступное святилище, теперь под разными предлогами захаживали все, кому не лень, после чего оттуда пропали многие ценные вещи. В лаборатории умудрились разлить несколько опасных реагентов, едва не вызвав взрыв. Дверь лаборатории после этого случая пришлось забить. В спальне ошивались десятки людей, галдя и только излишне беспокоя больного.
Про Лориэн все просто забыли. Служанки теперь могли запросто не убрать постель, не прийти вовремя ее одевать, принести завтрак позже срока. Это стало для девушки словно глотком свежего воздуха. Она забросила душные платья и громоздкие прически, сутками сидела в библиотеке, ела вкусные булочки на кухне с теплым домашним вином. Никто более не беспокоил ее ночами и она смогла высыпаться.
Однажды Лориэн заплутала в коридорах замка и случайно оказалась на половине мужа. Она хотела тут же уйти, но слуга задержал ее. Он робко улыбнулся и неуклюже предложил ей следовать за ним. Он проводил ее прямо в спальню Фобоса, откуда как раз выходил врач.
Это был маленький человечек, уже не очень молодой, но сохранивший пышную каштановую шевелюру и остроту зрения. Возраст выдавали только многочисленные морщины, испещрявшие лицо. Он насмешливо и несколько высокомерно поклонился княгине.
- Сожалею, мадам, но Вам нужно готовиться к худшему. Я делаю, что могу, но все в руках провидения. Не смею более Вам мешать, - он придержал ей дверь и бодро зашагал прочь по коридору, совсем не так, как медик, чей пациент умирает.
Лориэн ничего не оставалось, кроме как войти внутрь.
Спальня была большая и светлая, с высокими белыми потолками и стенами, обитыми голубым штофом, чередовавшимся  с белыми псевдоколоннами. Большое окно было закрыто простым стеклом, а подоконник превращен в настоящий диван. В центре комнаты стояла огромная кровать под голубым балдахином. Там, на белых подушках, в жару метался князь.
Лориэн не узнала его сразу, а потом ужаснулась произошедшей перемене. Такое правильное прежде лицо застыло в гримасе страдания, щеки и лоб покрывала испарина, губы потрескались и были искусаны в кровь. Волосы свалялись и превратились в ком, руки покрывали царапины от ногтей. Он страшно стонал и звал кого-то, но она не смогла разобрать, кого именно. На подушке были видны пятна от воды – наверное, его пытались поить, но организм не принял влагу.
Девушка перевернула подушку другой стороной, аккуратно вытерла ему лицо влажной марлей, расправила волосы, насколько смогла. И случайно взглянула на тумбочку у кровати. Там в окружении стаканов стояла маленькая черная бутылочка с наклеенным на ней рецептом – то самое лекарство, прописанное врачом. Из чистого любопытства Лориэн открыла ее и понюхала. Ей в нос ударил пряный запах, напоминавший корицу, но с привкусом горечи и терпкости перебродившего вина и слегка с кислинкой. Она взяла каплю на язык, мгновенно прополоскала рот стоявшей рядом водой, открыла окно и с силой вдохнула.
Сон кончился. С каплей вещества из темного пузырька к Лориэн вернулась способность трезво мыслить. Она закрыла окно и побежала прочь из спальни.
Нужно было спешить. Отец, когда-то давно, учил Лориэн травам. Она запомнила далеко не все, но это растение отличить бы смогла всегда. В бутылочке было не лекарство от свейской лихорадки. Это был настой желтой живучки, в народе величаемой «последней свечой». Это был яд.

Отредактировано Меор (2010-07-18 12:03:37)