Кристель слушала этот разговор и делала все новые и новые открытия о жизни этого мира. "Человеческий шовинизм"... Оказывается, это явление во всех мирах есть. Только в разных формах. И ей стало обидно за этого ученого из столицы. Разве он виноват в своей болезни?.. И тем не менее, от него шарахаются, как от прокаженного, он лишен возможности заниматься любимой работой и оказался почти изгоем в столице.
Кристель вернулась к кровати. На тумбочке лежали ее вещи, извлеченные из карманов комбинезона и из планшета на поясе. Открыв бумажник (зачем ей сейчас земные деньги?..), Кристель увидела фотографию - улыбающийся Эрик посадил ее себе на широкое плечо, а она обняла его за шею и прильнула к любимому. "Он просто меня использовал, - подумала Кристель с обидой. - Подобрал ко мне ключик как к машине и использовал!". Потом снова осознала, что Эрика больше нет. Никогда уже он не поднимет ее на руки, не шепнет "Ты у меня умница!", не обнимет и не будет пить кофе у нее на кухне. "Да, он меня использовал... Создал идеальный образ и убедительно сыграл передо мной роль. Но как страшно за это поплатился..."
На фотографию упала слеза. Потом - вторая. Потом Кристель опустилась лицом в подушку и впервые за несколько лет горько расплакалась.
