А в потресканном стакане – старый чай.
Не хватило для разлёту старых дел.
Фотографии, там звёздочки и сны.
Как же сделать, чтоб всем было хорошо? (С)
Янка – Нюркина песня.
Ночь, темно и почти ни фига не видно. Небо занавешено тучками, образующими воронку. Где – то, в отдаление, грохотал гром и сверкали молнии.
- Шикарно, - вынесла Эйлин свой вердикт местным достопримечательностям, прежде чем свеситься из окна.
Эйлин накрыл отходняк. Клона трясло, ломало, знобило. И теперь вот ещё вырвало. Наконец – то.
- Беееее… - скулила девочка, дрыгая ножками в оконном проёме.
Со двора донеслись, приглушённые ветром, маты тех, кому не посчастливилось пройти под окнами.
Внезапно её схватили за шиворот и втянули обратно.
- Элион, тебе жить надоело? – с какой – то непонятной надеждой, спросил довольно таки приятный мужской голос.
Эйлин икнула и, оторвав взгляд от пола, посмотрела перед собой. Косы. Две штуки. Знакомые косы. Вот только мантия совершенно не знакомая. Обычно брат её оригинала ходил в белой с голубым, если, конечно, не торчал в лаборатории. Эта мантия была чёрная с красным. Эйлин посчитала, что ничего не потеряет, если посмотрит выше.
Копия действительно ничего не потеряла. Только приобрела.
- О, детка, - невнятно выдохнула она, растягивая губы в наипаскуднейшей ухмылочке, - я хочу тебя в шапочке и сапогах. Беееее…
Эйлин вырвало второй раз. На мантию. Другой стороны брата её оригинала.
- А ещё, - более внятно продолжила Эйлин, пользуясь тем, что у Другого временный ступор, - у меня до тебя предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Что ты знаешь о Разбитом Стекле?
******
У Его Тёмности, Князя Меридиана, Фобоса Эсканора, день не задался с самого утра.
Для начала кучка повстанцев устроила очередную вылазку в замок и поставила всех на уши тем, что оставила парочку зажжённых факелов на пороховом складе. Замок тряхнуло, пара опор треснула, но выдержала. То, что в замке живёт и их обожаемая принцесса, повстанцев мало беспокоило. Как Его Тёмность подозревал, сиё не беспокоило их вообще. Ну да, что мелочиться? Если расправляться с правящей семьёй, то со всеми сразу.
Потом «в гости» залетели Стражницы. По каким – то, своим, женским делам. И ладно бы одни. Так с тысячной толпой народного ополчения. Для массовки.
Неудивительно, что когда замок начало трясти без остановки, Элион впала в истерику. Расшвыряв повстанцев и замковую стражу по углам, наследная принцесса потребовала, что бы «все прекратили». Все и прекратили, а наследную принцессу, между тем, продолжала бить паническая атака.
Успокаивать наследную принцессу пришлось долго. А кому досталась роль «жилетки», догадаться не трудно. Когда наследная принцесса наконец уснула, вымотанная и магически и физически, Его Тёмность решил, что мантию проще выкинуть, чем отстирывать от слёз и соплей.
Потом Его Тёмность поправлял своё, пошатнувшееся в очередной раз, психическое здоровье в компании кружки – сиротки и медицинского спирта, неимоверные запасы коего сделал ещё до того, как Меридиан стал карманной Вселенной и начал вариться в собственном соку.
И вот теперь, вытащив Элион из окна, Его Тёмность ещё раз поздравил себя с тем, что не стал снимать изгвазданную мантию до конца трудовыебудней. Его Тёмность накрыла ностальгия по оставленной не далее, как четверть часа назад, кружке – сиротке и спирте.
Эллин сказала что – то невнятное, вытерла рукавом рот и продолжила более вразумительно:
- У меня до тебя предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Что ты знаешь о разбитом стекле?
Его Тёмность щёлкнул пальцами, расщипляя с мантии содержимое желудка наследной принцессы.
- О разбитом стекле я не знаю ничего, - ответил он. – Но я точно знаю, что ты сейчас должна спать. У тебя…
- У меня, - перебила Элион, - наркотическое похмелье. И я никому ничего не должна. По крайней мере по эту сторону.
Его Тёмность задохнулся от того, что его перебили. Подобного он не прощал никому, а уж родной сестре в первую очередь.
Родная же сестра, обхватив себя руками, продолжала смотреть на Его Тёмность наглыми серыми глазищами.
Серыми?!
Раньше Его Тёмность не замечал, что бы фиалковые глаза сестры меняли цвет. Это значит… Значит…
Опустившись на одно колено и схватив девочку за плечи, Его Тёмность добавил в свой тон шипящих ноток:
- Где она?
Лицо девочки скривилось в очередной паскудной ухмылочке:
- Там, куда позвали её её же обязанности. Спит.
Полученные факты сложились сами собой. Другая сторона, разбитое стекло (Разбитостеколье?) и серые глаза девочки (с Другой стороны?). Соображал Его Тёмность быстро и на скорость своего мышления никогда не жаловался. Жаловались другие. Если оставалось кому.
Решив подтвердить, или опровергнуть, свою теорию, Его Тёмность начал озвучивать свои мысли:
- Ты с другой стороны. Причём ты – не Элион. Я не думаю, что наши стороны сильно различаются. Гомункул?
- Беееее…
Девочку вновь вырвало. Если бы Его Тёмность не успел дёрнуться и совершенно не эстетично приземлиться на задницу, пострадала бы не только мантия.
- Ах да, отравление, - Его Тёмность изящно поднялся и сделал вид, что только что вспомнил об этом досадном факте. – Я не знаю, как снимать наркотическое, но думаю, что от алкогольного оно не сильно отличается. Пошли.
- Куда? – сквозь клацающие зубы, спросила девочка.
- Отпаивать тебя чаем, конечно. Там и расскажешь, что ты за забавная зверюшка, явно созданная другим мной.
******